фото из интернета.
Ждать и напрашиваться в гости пришлось достаточно долго, но увидев фигурку, я была разочарована. Мои гены, доставшиеся мне от предков — потомственных ювелиров, даровавших мне умение мгновенно и точно, буквально с первого взгляда оценивать стоимость вещей, заподозрили что видела я где-то эту статуэтку, и это был не Эрмитаж. Методом усиленного гугления было выяснено, что это копия, сделанная со скульптуры французского скульптора Жана Антонин Мерсье. Скульптура появилась на свет в 1872 году. Сейчас она находится в музее Орсе. Копии ее производили на фабрики Барбедьена, начиная с конца 19 - начала 20 века. На подарок царя, тем более Александра Второго, статуэтка явно не натягивала. Сама того не желая, я рушила семейные преданья, и тогда мне была показана книжка, повествующая об экспедиции в Китай, написанная самим Сосновским Ю.А. Я открыла первые страницы книги и…
Прежде чем приступить к изложению материалов самой экспедиции, давайте вспомним те далекие времена, а точнее Крымскую войну 1853—1856гг. Пытаясь решить внутренние проблемы России за счет присоединения к ней новых земель помогая славянским народам освободиться от гнета Османской империи, император Николай I, чуть было не развязал первую мировую войну. Его противниками стала Великобритания, которая, в 1838 г. заключила с Турцией договор о свободной торговле, предоставляющий ей режим наибольшего благоприятствования и освободил ввоз английских товаров от таможенных сборов и пошлин, что привело к краху турецкой промышленности и к тому, и Турция оказалась в экономической и политической зависимости от Великобритании, которая теперь стремилась к вытеснению России с черноморского побережья, боролась за права человека и свободу слова в России. Франция в лице Император Франции Наполеон III, не могла простить России поражение в войне 1812 года использовала войну против России для укрепления внутренней власти.
Несмотря на то, что летом 1849 года, по просьбе императора Австрии Франца-Иосифа I, русская армия подавила Венгерскую национальную революцию и Николай I рассчитывал на поддержку Австрии, как Австрия так и Пруссия ждали только повода тоже были готовы присоединиться к Европейским санкциям странам и вынудили Россию подписать в 1856 году Парижский мирный договор. По условиям договора России должна была вернуть Османской империи всё захваченное в южной Бессарабии, в устье реки Дунай и на Кавказе; империи запрещалось иметь военный флот в Чёрном море, провозглашённом нейтральными водами.
В Европе вдруг стало наблюдаться усиление антироссийских настроений. Английская либеральная газета «Daily News» уверяла своих читателей, что христиане даже в Османской империи пользуются большей религиозной свободой, чем в православной России. А британский статс-секретарь по иностранным делам лорд Кларендон, не возражая против плана федерализации отделения некоторых земель от России, в своей парламентской речи подчёркивал бескорыстие Англии, которая, по его словам, вовсе не нуждается ни в чём для своей торговли, а лишь благородно и высоко принципиально ведёт «битву цивилизации против варварства».
Лондонская «Таймс» писала: «Хорошо было бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей». Д.Рассел, лидер Палаты общин и глава Либеральной партии заявил: «Надо вырвать клыки у медведя, пока его флот и морской арсенал на Чёрном море не разрушен, не будет в безопасности Константинополь, не будет мира в Европе» Знакомый всем нам со школьной скамьи, Карл Маркс, писал, в немецкой газете, что для спасения либеральной репутации, нужно «вовремя проявлять ненависть к русским». Началась информационная война, английские газеты в красках расписывали, как русские варвары достреливали плававших в море раненых турок.
Здесь бы, конечно, задуматься русскому государю, ударить себя с размаху широкой ладонью по лбу и воскликнуть — «ловко же меня, дурака, вокруг пальца обвели!». И отправить своих детей, внуков и прочих лизоблюдов верноподданных во вражескую в далекую и туманную Англию науки всякие изучать, ан нет, это не по-нашему. И развернулась в ответ широкая антизападная, патриотическая и ура-патриотическая пропаганда в России, которая поддерживалась как официальными властями, так и спонтанными выступлениями патриотически настроенной части общества. Россия противопоставила себя ЕС крупной коалиции европейских стран, демонстрируя свою «особенную стать».
Все это привело к экономическому кризису расстройству финансовой системы Российской империи (Россия потратила на войну 800 млн рублей, Британия — 76 млн фунтов): для финансирования военных расходов правительству пришлось прибегнуть к печатанию необеспеченных кредитных билетов, что привело к фактически более чем к двукратному обесцениванию рубля.
Такой досталась Россия Александру II, когда он вступая на императорский трон, в своей первой речи перед членами Совета сказал: «Мой незабвенный Родитель любил Россию и всю жизнь постоянно думал об одной только её пользе. Он говорил Мне: «хочу взять Себе всё неприятное и всё тяжкое, только бы передать Тебе Россию устроенною, счастливою и спокойною».
Уж не знаю, что там с Александром II приключилось, может трон царя Ивана III из слоновой кости, под ним зашатался во время коронации, в Успенском соборе может шепнул на ушко ему кто, что не образования и декабристов бояться ему надобно, но начал он проводить в стране реформы. Но как это обычно в России водится, реформы проводились так, чтобы прежде всего, не затронуть интересы власть имущих, и как следствие лучше в стране не стало. И вернулась Россия к старым и проверенным методам. В то время как из Сибири возвращались реабилитированные декабристы и петрашевцы, на восток потянулись экспедиции с целью изведать новые пути и новые рынки сбыта для российской продукции. Особый интерес вызывал у России большой, загадочный и непостижимый Китай. Одной из таких экспедиций стала экспедиция Юлиана Адамовича Сосновского в Китай.
Состав экспедиции:
Возглавил русскую учено-торговую экспедицию в Китай.
фото из интернета
Сосновский Юлиан Адамович (1842 — 1895) — полковник. Из дворян Волынской губернии. Образование получил во Владимирском Киевском кадетском корпусе. По Генеральному штабу службу проходил в Западносибирском Военном Округе, старший адъютант штаба войск Семипалатинской области. Сосновский еще до экспедиции в Китай был известен своими военно-географическими исследованиями Джунгарии, Алтая, Западной Монголии. В апреле—мае 1871 г. участвовал в рекогносцировке русско-китайской границы в Семипалатинской области. В феврале — апреле 1872 г. провел рекогносцировку и собрал военно-статистические сведения о долине р. Черный Иртыш в Западном Китае.
Топограф экспедиции
фото из интернета
Матусовский Зиновий Лаврович (1842 — 1904) — полковник. Из потомственных дворян, уроженец Киевской губернии. Образование получил в Казанском военном училище. Прикомандирован к штабу Западносибирского ВО, штатный топограф штаба Западносибирского ВО. До участия в экспедиции в Китай, тоже имел большой экспедиционный опыт. Он участвовал в рекогносцировке полковника В. А. Полорацкого в Западном Китае и в Занарынском крае. В апреле — октябре 1870 г. состоял в экспедиции русского консула в Западном Китае Павлинова по исследованию торговых путей, ведущих из русских пределов в города Северо-Западной Монголии — Кобдо и Улясутай. В 1871 г. исследовал долину и верховья р. Эмиль в Илийском крае. Весной 1872 г. провел рекогносцировку пограничных с Китаем районов в Южном Алтае. В следующем году исследовал верховья р. Черный Иртыш в китайских пределах и бассейн этой реки до Южного Алтая.
Прикомандирован к экспедиции для естественно — исторических исследований.
фото из интернета
Пясецкий Павел Яковлевич (1846 — 1919) — доктор медицины, коллежский советник. Из обер-офицерских детей. Образование получил на медицинском факультете Московского университета. Поступил на военную службу, зачислен по Военно-медицинскому управлению. Неплохо рисовал. Сохранились несколько акварелей из поездки, они будут представлены в качестве иллюстраций.
Переводчики,
иркутский гражданин Андреевский, имевший некогда дела в Калгане
китаец Сюй, живший 36 лет в Кяхте, где был представителем серьезной чайной фирмы Сю-хе-лун.
Три урядника Сибирского казачьего войска: Павлова, Степанов и Смокотнин
Сверх того, лично приглашен Сосновским фотограф
Адольф Эразмович Боярский — к счастью его фотографии сохранились, и ими будет иллюстрирован рассказ.
Средства экспедиции:
На безотчетные экстраординарные расходы получено:
из казны, на все время путешествия, 5000 рублей.
Кяхтинское купечество предоставило 3000 рублей и образцы товаров
бывший вице-консул в Хань-коу, г. Иванов 2000 руб.
представитель торгового дома г. Родионова 2000 руб.
всего же в безотчетном распоряжении было 12000 руб.
Дальнейшая информация приводится по материалу книги Сосновского Ю.А.
«РУССКАЯ УЧЕНО-ТОРГОВАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ В КИТАЙ В 1874–1875 ГОДАХ»
Цели экспедиции:
«Привожу дословную выписку трех пунктов инструкции, данной мне азиатским департаментом министерства иностранных дел:
1. Исследовать в топографическом отношении дорогу от Зайсана, чрез юго-западную Монголию, к провинции Сычуань и указать, при каких обстоятельствах и средствах она может быть применима для нашей торговли.
2. О требованиях на счет торговли вы должны иметь инструкции от министерства Финансов. Если торговля в юго-западной Монголии представляет задатки к дальнейшему развитию, то для поддержания его, вероятно, потребуется учредить там консульства. Министерство иностранных дел будет ожидать от вас соображений, в каких именно местах полезнее учредить консульства, где можно ограничиться агентством, а равно и о выборе месть для устройства Фактора.
3. Наша торговля в Монголии страдает, как вам не безызвестно, от беспорядков, причиняемых там восстанием дунган. Вы обратите особенное внимание на это движение и соберите, возможно более подробные и точные сведения о средствах, коими китайское правительство располагает для по давления его, и, наконец, о степени сочувствия к нему жителей местностей, которые вы посетите. Для нас было бы крайне важно иметь возможность определить будущую политическую судьбу этих местностей.
«Вы настолько знакомы с характером страны, где вам придется делать разные наблюдения и собирать сведения, что департамент считает излишним упоминать здесь о той осторожности, с которою вы должны действовать при исполнении вашего поручения. Вы не упустите по приезду в Пекин испросить у Императорской миссии те практически указания, которые могут быть полезны вам при путешествии. Через миссию вы будете доставлять сведения об экспедиции министерству иностранных дел и, по возвращении, представите ему подробный отчет о результатах возлагаемой на вас»
Целая серия вопросов, которые я получил от министерства Финансов: о чае, чайных плантациях, наших фабричных и заводских изделиях на китайских рынках, о путях и способах доставки, -служили ближайшим дополнением в развитии одной и той же мысли, для соображений о том влиянии, какое может оказать на торговлю с Китаем открытие нового пути через западную его границу. От главного штаба я подучил предписание собрать на месте данные у «дунганском восстании»: его организации, силе, степени живучести, о военных способах и средствах враждующих сторон на театре действий, и вообще все те специально — военные сведения, которые давали бы возможность ориентироваться относительно вероятных шансов борьбы в занятых инсуррекцией районах.
Подбор участников экспедиции:
Хотя поставленные мне задачи измерялись строго практическими, деловыми требованиями, но хорошо понимая, что случаи повторения экспедиций не часты, мне, естественно, хотелось расширить рамка исследований, так сказать попутно, добыть что-либо для науки в смысле общечеловеческих знаний. Я стал практиковаться на главной физической обсерватории в приемах астрономических магнитных наблюдений, а затем, искал натуралиста, преимущественно геолога. Натуралиста с репутацией найти не мог: одни справедливо ставила мне там денежный условия, который были мне не под силу, другие, как, например, Н. А. Северцов, готовился в свою экспедицию на Тянь-Шань. Совершенно случайно был мне предложен доктор Павел Яковлевиче Пясецкий. Я его не знал. Он лучше меня понимал как собирать травы и делать чучела; ехал же он хотя и с порога гостиной высоко поставлен наго лица, но просто, без претензий, — только бы попасть.
Как бы то ни было, лишний образованный человек в составе экспедиции, едущий притом на казенный счет, конечно, был не лишним, а как денежная сторона вопроса сводилась лишь к тому, чтобы я сделал представление, то я и сделал слово в слово нижеследующее:
«Я имею честь докладывать, что было бы в высшей степени полезно присоединить к отправляющейся под моим начальством экспедиции в Китай, медика. Независимо от обеспечения чинов экспедиции в медицинском отношении, медик мог бы собрать обстоятельные сведения о лекарственных травах, как, например, ревень, который не так еще давно составлял серьезную статью обмена с Кяхтой. Сверх того, он мог бы оказывать помощь местному населению, если представится к тому необходимость, что весьма много содействовало бы к установлению добрых отношений и облегчило, быть может, многие мероприятия. В смысле торговом и даже политическом. Переговорив с доктором Пясецким, который совершенно охотно, готов присоединиться к экспедиции, я имею честь покорнейше просить отпустить доктору, применяясь к сделанному для остальных чинов экспедиции расчету, подъемные, двойные прогоны, проездную дачу, деньги на покупку лошадей, суточных по 4 руб. и сумму на приобретение медикаментов и медицинских инструментов.
К тому же выяснилось, что доктор рисует, — обстоятельство бесспорно ценное, — но, признаюсь, в моих планах особого значения оно не имело. Чтобы передать правду целиком, как она есть, — нужна кисть Верещагина, а если ее нет, то лучше фотография, серая, безжизненная и немая, но подлинная, теме более, что сюжетом становились места, предметы и лица, мало знакомые, необыденные, о которых надо было дать по возможности точное представление по возвращении домой в Россию. Уж так недоверчиво создан человек! На этом основании и по соглашению с академиком Гохом, был подготовлен фотограф, приглашенный мною к участию в экспедицию.
Самую серьезную сторону вопроса и действительно немаловажное затруднение представлял выбор переводчика, которому к тому же, надлежало довольствоваться таким сравнительно ограниченным содержанием по смете. Переводчик должен был знать кроме русского, еще два языка: монгольский и китайский, а если не последний, то маньчжурский, который официально считается языком чиновничества в Китае, хотя на самом деле, сами маньчжуры-чиновники говорят и пишут преимущественно по-китайски. Это обстоятельство сильно меня беспокоило. Мне нужен человек, хорошо знающий оба языка, а для данного случая три: русский, монгольский и китайский. Но где найти такого человека? Думаю что даже теперь, на досуге, вы затруднитесь дать ответ, ведь шутка сказать, найти человека, хорошо знающий китайский язык!
Изыскивая способы выйти из затруднений, я остановился на мысли, что так как цель экспедиции практически, торговая, то казалось бы вполне уместно привлечь к соучастию заинтересованное купечество. Содействие купечества должно было выразиться в назначении торгового агента, преимущественно из побывавших в Китай, снабженного необходимой инструкцией, средствами и образцами товаров, но не для торговли, конечно, на которую мы не имели и до сих пор не имеем права в этих местах по трактатам, а именно как образцы, — показать, познакомить, раздать, а чтобы маскировать в глазах китайцев факт нахождения в составе экспедиции такого агента, он официально должен быль считаться переводчиком. Старшины, выражая, сочувствие делу экспедиции и констатируя свои нужды, сказали: «Кяхтинское купечество заявило вам о желании послать с вами образцы главных наших товаров, отпускаемых в Китай, и на провоз, их и на наем человека коммерческого класса ассигновало 3000 руб. Просим Вас, милостивый государь, принять все это в безотчетное распоряжение ваше» Тут же, в Кяхте, мне сделали первое указание на Сюя.
О существовании Андриевского я узнал в Омске от переводчика главного управления, отъезжавшего уже в то время в свою командировку за границу. Мне сообщили, что Андриевский хорошо знает монгольский язык, знает китайский, и лично сам из торгующего сословия. Кажется все, что требовалось.
Я тотчас же телеграфировал в Иркутск и Андриевский принял приглашение на 600 рублей жалованья в год. После ближайшего знакомства, увидав, что Андриевский не может особенно рассчитывать на свое знание китайского языка, и я пригласил еще Сюя. При прекрасных рекомендациях относительно нравственной стороны, Сюй был 36-ть лет представителем серьезной чайной Фирмы Сю-хе-лун в Кяхте.
Маршрут экспедиции.
Карта — сканированна из книги, к сожалению сохранилась не в очень хорошем виде, что ж поделаешь ей почти 140 лет, но маршрут экспедиции понять по ней можно - он обозначен пунктиром.
